«Открывать красоту Литургии через изумление или удивление»
Stat crux dum volvitur orbis
Об Апостольском послании Папы Франциска Desiderio Desideravi
Папа Франциск 29 июня 2022 года выпустил Апостольское послание Desiderio Desideravi (далее DD) о литургическом воспитании народа Божия. В этом послании папа затрагивает тему Литургии как фундаментального измерения жизни Церкви (DD1), а также тему, о которой говорит документ Второго Ватиканского собора «О Священной Литургии» (Sacrosanctum concilium – далее SC): «Посему необходимо, чтобы они – каждый по-своему – проникались литургическим духом и готовились в надлежащем порядке исполнять свои обязанности. Чтобы способствовать деятельному участию, следует поощрять возгласы и ответы народа, псалмы, антифоны, песнопения, также и действия, т. е. жесты и телодвижения. В известное время надлежит также хранить благоговейное молчание» (SC 29-30). Соборный документ говорит о деятельном участии в священнодействии; Папа Франциск говорит в своём документе о созерцании красоты и истины христианской Литургии (DD1).
Литургическому богословию периода после Второго Ватиканского собора принадлежат два понятия, которые являются очень важными – катабасис (нисхождение) и анабасис (восхождение). М. Кунцлер в своей книге «Литургия Церкви» пишет: «Итак, прозвучали два понятия, важные для литургического богословия периода после Ватиканского собора – катабасис и анабасис. С их помощью сущность Литургии теперь описывается как взаимодополняющий диалог между Богом и человеком. Лишь только Божественное нисхождение (катабатический или сотерический, искупительтный, аспект) делает возможным человеческое восхождение (анабатический или латретический, поклонный аспект Литургии) к восхвалению Бога, молитвословию и торжественному празднованию. Значение предпринятого на Соборе (в статье 7) описания Литургии в двух её аспектах невозможно переоценить. Литургия есть «исполнение священнического служения Иисуса Христа; в нём через видимые знаки знаменуется и совершается освящение каждого человека, свойственным ему образом; совершается также – мистическим Телом Иисуса Христа, то есть Главою и членами Тела, – полнота общественного поклонения Богу. Следовательно, всякое литургическое служение (поскольку оно – дело Христа Священника и Его Тела, которое есть Церковь) является священнодействием по преимуществу, и никакое иное действие Церкви не может сравниться в той же степени и в такой же мере с его действенностью» (SC 7).
Литургия – это диалог: она представляет собой спасительное обращение Бога к людям в слове и таинстве (его совершение (…) есть литургическое действие и событие; причем, поскольку оно есть одновременно делание Дающего и Принимающего, – есть действие не только восходящее к Богу), а также ответ Богу, который даёт получивший благодать человек. Оба аспекта можно обнаружить в любом литургическом действии». (Михаэль Кунцлер. Литургия Церкви Том 1).
Итак, мы понимаем, что Литургия – это дело Христа, совершаемое для освящения Его народа. Исходя из вышесказанного, мы видим, какую исключительную важность эта тема приобретает в апостольском послании Папы Франциска «Desiderio Desideravi». Папа Франциск, говоря в этом документе о литургическом воспитании народа Божьего, затрагивает проблемы, препятствующие как деятельному участию народа Божьего в Литургии, так и созерцанию им красоты и истины священнопразднования.
В этом документе Папа Франциск говорит об опасном искушении в жизни Церкви: «духовном обмирщении». «Я неоднократно предупреждал об опасном искушении в жизни Церкви, которое назвал «духовным обмирщением» (DD 17).
Подробно он говорил об этом искушении в Апостольском обращении Evangelii gaudium (EG 93-97), определяя гностицизм и неопелагианство как две взаимосвязанные причины, которые его подпитывают.
Первый сводит христианскую веру к субъективизму, запирающему индивидуума «в тюрьму имманентности собственного разума и чувств» (EG 94). Второе обесценивает роль благодати и ведёт к «нарциссической и авторитарной элитарности, когда вместо евангелизации человек занимается анализом и классификацией других людей и вместо того, чтобы облегчить им доступ к благодати, всеми силами их контролирует» (EG 94).
Далее папа пишет: «Эти искажённые формы христианства могут иметь катастрофические последствия для жизни Церкви. Из того, о чём я упомянул выше, ясно, что Литургия по самой своей природе является наиболее эффективным противоядием от этих ядов. Естественно, я говорю о Литургии в её богословском смысле и, конечно, как утверждал уже Пий XII, не в смысле декоративного церемониала или простой суммы правил и предписаний (PiusXII Litteræ encyclicæ Mediator Dei, 20 Novembris 1947), регулирующих культ. Если гностицизм отравляет нас ядом субъективизма, то литургическое священнопразднование освобождает нас из тюрьмы замкнутости на самих себе, подпитываемой собственным разумом или собственными чувствами. Священнодействие принадлежит не отдельному человеку, а Христу-Церкви — совокупности верующих, объединённых во Христе. Литургия говорит не «я», а «мы», и любое ограничение широты этого «мы» всегда демонично. Литургия не оставляет нас одних в поисках предполагаемого индивидуального знания тайны Бога, но ведёт нас за руку вместе как собрание, чтобы привести к тайне, которую Слово и сакраментальные знаки открывают нам. И делает это в соответствии с действием Бога, следуя пути воплощения, через символический язык тела, который распространяется на вещи, пространство и время. Если неопелагианство отравляет нас презумпцией спасения, обретаемого нашими собственными силами, то литургическое священнопразднование очищает нас, провозглашая безвозмездность дара спасения, полученного в вере. Участие в евхаристической Жертве — не наше собственное достижение, которым мы могли бы похвалиться перед Богом и братьями. Начало каждого священнодействия напоминает мне о том, кто я есть, предлагая мне исповедать мой грех и приглашая меня просить Блаженную Приснодеву Марию, ангелов и святых, а также всех братьев и сестер молиться обо мне Господу. Конечно, мы недостойны войти в Его дом; нам нужно Его слово, чтобы спастись (ср. Мф 8, 8). Нам нечем хвалиться, кроме креста Господа нашего Иисуса Христа (ср. Гал 6, 14). Литургия не имеет ничего общего с аскетическим морализмом: это дар Пасхи Господней, который, будучи принят с послушанием, обновляет нашу жизнь. В Горницу Тайной Вечери можно попасть только благодаря силе притяжения Его желания вкушать Пасху вместе с нами: «Desiderio desideravi hoc Pascha manducare vobiscum, antequam patiar» (Лк. 22, 15). (DD 17- 20).
Смотря на Литургию с этой точки зрения, Церковь призывает постоянно открывать красоту Литургии, через изумление или удивление.
Изумление или удивление – это способность увидеть величайшую любовь Бога к человеку, которая раскрылась в Пасхе Его Сына, в священнопраздновании которой участвует и человек. И это – величайший дар, который Бог ниспослал человеку.
Современный человек – и это касается всех верных, как рукоположенных, так и мирян – зачастую не способен воспринимать символы. Папа Франциск, цитируя Гвардини, пишет: «Этим определяется первостепенная задача работы по литургическому воспитанию: человек должен снова стать восприимчивым к символам» (DD 44).
Если научиться воспринимать символы есть первостепенная задача верных, –то возникает вопрос: как же вернуть эту способность? Папа пишет: «Поэтому вопрос, который мы задаем себе, таков: как вернуть способность воспринимать символы? Как снова научиться читать их, чтобы быть способными их переживать? Мы хорошо знаем, что священнопразднование таинств, по милости Божией, действенно само по себе (exopereoperato [самим фактом своего совершения]), но это не гарантирует полного вовлечения людей без их надлежащего расположения по отношению к языку священнодействия. Символическое прочтение — это не факт умственного познания и усвоения понятий, а живой опыт.Прежде всего мы должны восстановить доверие к творению. Я имею в виду, что вещи — те, при помощи которых «совершаются» таинства, — приходят от Бога, к Нему направлены и были приняты Им особым образом в воплощении, чтобы стать орудиями спасения, проводниками Духа, каналами благодати. Из этого ясно, насколько велика дистанция между этим ви́дением и материалистическим или спиритуалистическим. Если сотворенные вещи являются неотъемлемой частью тайнодействий, которыми осуществляется наше спасение, то мы должны относиться к ним по-новому, не поверхностно, а с уважением и благодарностью. С самого начала сотворенные вещи содержат семя освящающей благодати таинств». (DD 45-46).
Ещё одной важной темой в литургическом воспитании является так называемое искусство священнопразднования. Эта тема включает в себя множество аспектов. Будучи Вселенской, Католическая Церковь стремится к сохранению многих традиций. И в этом контексте, несомненно, стоило бы обратить внимание на то, что является обрядом в католической Церкви, какие обряды существуют, а также дать и некую правовую оценку, а может и привести краткую историю. Ведь Литургия, о которой мы говорим, является делом Христа, которое совершали апостолы на различных территориях, используя некие традиции и язык данных мест.
Может всему этому стоит посвятить отдельные размышления. Возвращаясь, к нашему размышлению, мы понимаем, что искусство священнопразднования, не может сводиться к исполнению только лишь внешней стороны Литургии (хотя и сам литургический чин несомненно являются важным и обязательным для исполнения). Перефразируя слова Евангелиста, мы могли бы сказать: Не Литургия для рубрик, но рубрики для Литургии. (Рубрики – это комментарии и предписания к текстам молитв в литургических книгах) Папа Франциск пишет: «Одним из средств сохранять и взращивать жизненно важное понимание символов Литургии определенно является искусство священнопразднования. Это выражение также оказывается предметом различных истолкований. Его смысл становится ясным, если мы обратимся к богословскому смыслу Литургии, описанному в 7-м пункте Sacrosanctum Concilium, на который я уже несколько раз ссылался. Ars celebrandi не может сводиться к простому соблюдению рубрик, как, впрочем, и пониматься как причудливая — иногда необузданная — креативность без правил. Обряд есть сам по себе норма, а норма никогда не является самоцелью, но всегда служит реальности более высокого уровня, которую она призвана охранять. Как и любое искусство, ars celebrandi требует различных знаний. Прежде всего, понимания того динамизма, который описывает Литургия. Момент литургического действия — это место, где посредством воспоминания совершается Пасхальная Тайна, чтобы крещёные в силу своего участия могли пережить её в своей собственной жизни. Без этого понимания священнодействие легко превращается в заботу о внешнем (более или менее утонченную) или в заботу о соблюдении рубрик (более или менее жесткую). Следовательно, необходимо знать, как Святой Дух действует в каждом богослужении: искусство священнопразднования должно быть созвучно действию Духа. Только так оно будет свободно от субъективизма, являющегося результатом преобладания индивидуальных чувств, и культурализма, который представляет собой неразборчивое включение культурных элементов, не имеющее ничего общего с правильным процессом инкультурации»(DD 48-49).
Я хотел бы каждого верующего пригласить прочитать это Послание Папы Франциска, а здесь ещё раз подчеркнуть, каким важным является вопрос нашего активного участия в Литургии, которая является делом Христа для освящения народа Божьего.
Фотографии к статье: из архива Прихода Воздвижения Святого Креста в Казани
Рубрика: Литургия
Климент 2025. Апрель — Май