«Спешите делать добро»

Мир и добро.

17 июля с.г. мне посчастливилось быть в городе Пятигорске, где проходили памятные мероприятия в честь Слуги Божия доктора Фёдора Петровича Гааза, которого ещё при жизни именовали «Святым доктором». В храме Преображения Господня, где состоялась научная конференция и затем Святая Месса, собралось весьма представительное сообщество: прихожане из разных приходов нашей епархии и других городов, множество священников, епископы всех епархий, Апостольский нунций, а также представители Православной церкви, администрации города, историки, деятели культуры.

Это мероприятие явилось одним из завершающих в длинной череде уже прошедших на протяжение последних лет, в рамках продолжающегося процесса беатификации доктора Гааза. В заключение конференции постулатор о. Джермано Марани, рассказав о ходе процесса беатификации, выразил надежду, что вся необходимая работа будет завершена к следующему году, и просил молиться, чтобы до конца 2025 года мы услышали решение Апостольского Престола о причислении доктора Гааза к лику блаженных. Это будет первый российский католик, прославленный как блаженный.

Впервые о докторе Фёдоре Петровиче Гаазе, его славных делах и замечательной жизни я услышал очень давно, ещё во время учёбы в институте. В дальнейшем его имя или образ периодически всплывали при чтении литературы – ведь о нём столько написано воспоминаний, статей, книг, стихотворений..! О нём писали Толстой, Достоевский, Короленко, Чехов, Кони, Копелев, Окуджава, Нежный! А. Чудаков, известный филолог и автор романа «Ложится мгла на старыеступени», сумел благодаря Фёдору Петровичу установить дату появления ныне напрочь забытого старинного «жестокого романса» про некоего Ваньку, который служил в московском трактире, страдал от трагической безответной любви (в жестоких романсах это обязательно) и даже предпринял попытку суицида: «…и зарезал сам себя». Однако всё окончилось благополучно, потому что «..от смерти Ваньку спас добрый доктор наш Гааз». Таким образом, было установлено, что романс был написан не позднее 1853 года. При его жизни появилась и пословица, связанная с его именем: «У Гааза нет отказа!»

Что же это за человек такой, на могилу которого в Москве уже почти двести лет каждый день приносят цветы, которому поставлены памятники в Германии и России, его именем названы улицы и благотворительные фонды, больницы и школы, минеральные источники, о нём ставят театральные постановки, оперы и снимают фильмы, выпускают почтовые марки, в нашей стране есть даже государственная награда – медаль его имени. Наконец, есть молитва по его заступничеству…

Всем, кого заинтересовало жизнеописание этого необыкновенного человека, я настоятельно рекомендую прочитать замечательную книжку А.Нежного «Nimbus».

А мне не даёт покоя одна мысль: вот есть такая народная пословица: «Где родился, там и пригодился». Получается, что вся жизнь и деятельность доктора Гааза её блестяще опровергают, но при этом могут служить замечательной иллюстрацией как минимум к двум Евангельским притчам: о добром самарянине и о семенах, посеянных в плохую и плодородную почву.

Судите сами. Богатая, сытая, просвещённая, благоустроенная Германия, начало ХIХ века. Фридрих Иосиф Гааз, с ранней юности обнаруживший блестящие способности к наукам, после окончания католической школы в 17 лет в числе лучших оканчивает факультет философии и математики Йенского университета, а в 20– медицинский факультет Венского университета по специальности врач-офтальмолог. Уже в 19 лет начинает врачебную практику в Вене и пользуется большим успехом. Легко представить его будущую карьеру: блестящий врач; в недалёком будущем, несомненно, кафедра в университете, профессор, европейское светило, богат и известен в медицинских кругах. Но…и всё. Офтальмолог – профессия вообще редкая, и в Германии в те времена было, я думаю, в лучшем случае десятка два на всю страну. Но после того, как он успешно вылечил глаза русскому посланнику при венском дворе князю Репнину, и тот пригласил молодого врача в Москву, то, приехав, он стал единственным в стране офтальмологом. Но на одной офтальмологии он не замыкается и скоро становится самым знаменитым врачом Москвы. К нему повалила знатная публика, он быстро богатеет, его назначают главным врачом Москвы, он открывает больницы и приюты для бедных и наводит порядок и элементарную чистоту в больницах, пресекает повсеместное воровство. Огромные силы и средства (свои собственные!) тратит на помощь бедным и обездоленным, не отказывая в помощи никому. У Гааза нет отказа! А ещё участвует в войне с Наполеоном в качестве военного хирурга! А ещё, систематизировав и описав действие Кавказских минеральных источников, становится основоположником отечественной курортологии! И это всё только малая часть его славных дел. В хорошую почву попали немецкие семена!

И вот важнейшее событие в его жизни – в 1829 году Фёдор Петрович входит в состав попечительского совета о тюрьмах и назначается главным врачом над всеми московскими тюрьмами. Первое, что он сделал – это посетил сначала пересыльную, а затем и все другие тюрьмы. И пришёл в ужас. Состояние тюрем и условия содержания заключённых произвели на него неизгладимое впечатление: неописуемая антисанитария в переполненных помещениях, холод, тяжёлые железные кандалы на руках и ногах, железные ошейники, заключённые, все вместе, разного пола и разного возраста, и среди них дети, сидят и лежат прямо на грязном прогнившем деревянном полу, между ними снуют крысы. Разумеется, полностью отсутствовала даже элементарная медицинская помощь, больные содержались вперемежку со здоровыми. А когда заключённых отправляли по этапу в Сибирь, сквозь кандалы каждого продевали длинный прут из железа, скрепляя людей парами, соединяя так 10-12 человек. С этим прутом они шли, отдыхали, спали и всё остальное. А ещё были жуткие телесные наказания. А ещё заключённым выбривали половину волос на голове и ставили клеймо раскалённым железом. Разумеется, это далеко не всё, ужаснувшее доктора. Зададимся вопросом: сколько чиновников, врачей, вообще, людей, власть имущих, побывало в этих тюрьмах и, хотя бы изредка, видело тамошние нечеловеческие условия? Ну уж наверное не один десяток. И совершенно равнодушно проходили мимо. Понадобился самарянин, человек из другой страны, другой веры, который не прошёл равнодушно, а остановился и помог.

Его усилиями и стараниями (по этому поводу он спорил и с министром внутренних дел, и даже с царём!) всё было приведено в надлежащее санитарное состояние; были отменены и прутья, и тяжелые кандалы, в тюремном ведомстве проведены коренные реформы.

«Гаазовские» кандалы и сейчас можно увидеть – они являются частью ограды постамента на его могиле на Введенском кладбище. И соорудили ограду те самые заключённые, которым он, как и всем людям, спешил делать добро.