Слово пастыря, сентябрь — ноябрь 2023

Иисус Христос, тот который говорит через Евангелие, о котором мы читаем в Евангелии, хочет быть среди людей и сегодня. Тихим образом – в Евхаристии. Бедным образом – в нищих. Священническим образом – в священниках. Есть только один Священник – Иисус Христос.

«Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин 15, 16), – говорит Господьв Евангелии. Это очень важный момент в понимании того, что такое призвание. Это трудно понять, поэтому дают много времени и самому кандидату, и тем, кто занимается его формацией, – чтобы понять, Господь стоит за этим или нет.

Нелегко, но очень важно понять, что священство – это не работа, не профессия, а образ жизни. Это образ жизни Христа. Надо оставить свой образ жизни, и принять Его. Это большой масштаб. Это пугает, отпугивает, может быть. Но Господь зовет.

Основание священнического призвания – это дружба со Христом. Я понимаю, что мотивация может быть разная, и она с течением времени может усовершенствоваться, но дружба с Ним должна каким-то образом присутствовать с самого начала. И несмотря на множество дел, эта дружба – можно и сказать: молитва, в широком смысле, – сопровождает священника в повседневной жизни. Если священник перестает молиться или всегда откладывает молитву на потом, он потеряет Христа, потеряет призвание, потеряет себя. Ему станет невыносимо трудно и одиноко.

Очень важны хорошая формация; священники, которые дают хороший пример; люди, которые не боятся говорить правду и таким образом помогать. Нужны братские и отцовские качества. Без них священник – это, возможно, просто какой-то интеллектуал. Священника, особенно в протестантских направлениях христианства, называют пастором, пастырем. Он должен быть отражением Доброго Пастыря, который жизнь отдает за овец, который ищет заблудших, который думает о других, когда они сами еще не думаюто себе.

Священником становишься не в результате получения определенного образования, а через рукоположение. Священство – это Таинство, дар Бога. И в этом рукоположении мы осознаем Сошествие Святого Духа, то есть наполнение сердца Богом. И все же ты остаешься свободным, то есть всегда с этой альтернативой: отказаться – в каждом грехе или соглашаться – добровольно, с радостью и с любовью. В священстве – тайна святости. Быть священником – это быть призванным, избранным, святым.

Только Таинство священства имеет три степени, три уровня. Когда я пошел в семинарию – пошел, чтобы стать священником. Не диаконом, не епископом. Но со временем стало ясно, что диаконат – шаг на этом пути. А епископство меня вообще не интересовало.

Фото 1: «19 декабря 1987 года я был рукоположен в диаконы епископом-помощником Вайнхольдом из Дрездена в моем тогдашнем родном приходе св. Бонифация в Артерне» (из архива епископа Клеменса Пиккеля).

Может быть, у нас была хорошая подготовка к диаконату, а может быть, просто по пути к священству – чем ближе, тем больше начинаешь понимать, что священство – это служение. Слово «диакон» переводится с греческого как «служитель». Со стороны люди сравнивают и говорят: диакон – это тот, который не может дать рукоположение, не может освятить елей на Страстной Неделе, не может исповедовать, а в остальном – как священник. Но суть не в этом. Диаконат – это служение всем существом. Служение Христу, Церкви, общине, людям. Это уже образ жизни, и это не пройдет, не прекратится. Раньше священники под орнат надевали далматику – одежду диакона. Может, чтобы не забывать, что ты стал диаконом на всю жизнь. И священник – диакон, и епископ – диакон, и Папа Римский – диакон.

Когда я был рукоположен в диаконы, мне этого было достаточно. Я видел в этом, в каком-то смысле, цель своего пути в семинарии. В начале я об этом не знал, но когда был диаконом думал: а зачем становиться священником? И уже когда был рукоположен в священники, еще два-три года говорил, что самая важна дата в моей жизни – это день рукоположения в диаконы, 19 декабря. И объяснял, что я себя чувствую диаконом, не священником. И только спустя два-три-четыре года после рукоположения в священники «стал священником», – так я иногда говорил. И могу сегодня подтвердить: вот так я перешел ко второй степени священства.

Фото 2: «25 июня 1988 года я был первым диаконом, принявшим таинство рукоположения из рук епископа Иоахима Рейнельта в Дрезденском соборе (Хофкирхе)» (из архива епископа Клеменса Пиккеля).

Конечно, формально можно сказать, что я стал священником через формацию в семинарии, через рукоположение от епископа. Но добавляется еще одно: я «стал священником» через три года после рукоположения в священники, потому что встретил людей, которые ждали священника, и которые ждали священника во мне, которым я нужен был как священник, а не только как диакон. И это помогло мне понимать священство. Не формация в семинарии, не высшее духовное образование, а жажда людей. Это были люди в бывшем Советском Союзе: Таджикистане и России.

Сейчас я уже 35 лет священник. Не могу сказать, что понимаю священство до конца. И не могу сказать, что не понимаю. Но есть как бы тонкая завеса между глубиной священства и моим умом или моим пониманием.

Уже 35 лет я могу совершать Евхаристию. «Могу» – в смысле «мне позволено». Господь мне разрешает совершать Евхаристию уже 35 лет, несмотря на то, что она для меня как колодец. Я могу смотреть внутрь, но там темно, я не вижу. Вижу край наверху, совсем немножко. А Он себя так унижает, Он пользуется моими так называемыми «услугами», моими руками, моим языком, чтобы снова быть среди людей таким абсолютно уникальным образом.

Исповеди людей – это порой до слез пронзительные минуты, когда хочется всем сердцем обнять душу другого, как блудного сына, когда он пришел домой… Сегодня такое эмоциональное время. Люди часто ждут объятий, очень часто. В этом не обязательно развитие нашей человечности, а, скорее, знак оставленности, слабости, страха или просто выражение желания быть любимыми. Поэтому с телесными объятиями следует быть осторожным. Бог умеет обнять душу и без моих рук.

В этом смысле, можно сказать, я завидую священникам. В отличие от епископа они имеют свой приход, свою духовную семью. Они знают своих прихожан из исповеди, посещают их дома, работают с ними. Как епископ, ты все-таки дальше: ты имеешь большую семью Епархии, но дистанция с отдельными людьми увеличивается.С другой стороны, я как епископ имел и имею возможность иногда помочь людям в нужде. Все же епископ – это какой-то «VIP».

«Преимущество» епископской жизни в том, что иногда встречаешься и общаешься с Папой Римским. Я общался с Иоанном Павлом II, Бенедиктом XVI, Франциском. У меня никогда бы не было возможности общаться с такими близкими Богу людьми, если бы я не был епископом.

Но если я сказал, что священником я стал после 3-х лет после рукоположения, то я не знаю, когда наступил момент, в который я «стал епископом». Прошло уже 25 лет, и я жду той минуты, когда пойму.

Я вижу мое задание как епископа в заботе о священниках: чтобы они могли быть пастырями, добрыми пастырями в своих приходах, местах, куда Господь их поставил. Поэтому приоритет среди мероприятий у меня в Епархии имеют Пастырские конференции. Один раз год мы собираем всех священников и монашествующих вместе почти на неделю. Не просто для повышения квалификации, для конференций, но для углубления в осознание призвания. И это происходит в совместной Евхаристии, в совместной молитве, и просто в совместном времени, когда мы отдыхаем и общаемся друг с другом.

Мы часто говорим, что надо молиться о призваниях, и как будто заботимся о них. Насколько это серьезно? Кто на самом деле молится о призваниях к священству? И что для этого делают в семьях, например? Откуда должны быть призвания? Это может знать только Бог Всемогущий. Но это не отговорка. Когда человек миропомазан, он должен быть сотрудником Бога.

Фото 3: Епископская хиротония Владыки Клеменса 7 июня 1998 года в храме Христа Царя в Марксе (из архива епископа Клеменса Пиккеля).

Рубрика: Слово Пастыря

19.11.2023 Автор: Епископ Клеменс Пиккель